Немного о моей влюбленностиМне не нравится его имя. Оно слишком короткое и жесткое - Жан. Всего три буквы, начинается с ж - грубое, грубое, ни растянуть и ни приуменьшить так, чтобы не звучало насмешливо. Это имя скорее бы подошло густобровому смуглому сорванцу, а не моему тонкому бледному мальчику.
Мне нравится его прозвище, данное ему давно и не мной - Рё. Его легко произносить с улыбкой или с придыханием - Рёёё, оно мягкое, урчит и катается на языке. Но он не любит, когда его называют не по имени - я ни разу не называла. Он говорит: "Я люблю, когда мое имя тянут: Жааан" - и я учусь тянуть его имя, тренируюсь в дороге или, иногда, дома; пытаюсь выжать из себя что-то иное, чем блеянье.
Меня он не любит тоже, кстати. Я вообще ему не нравлюсь, а нравятся мои прикосновения, и ласковое мурлыканье, комплименты, кидаемые без конца и "невзначай", и то, что я есть, такая, желающая его до темени в глазах - прочие мои достоинства ему малоинтересны. Я понимаю это ясно - так ясно бывает световое пятнышко, которое возникает где-то на внутренней стороне зрения, когда темнеет в глазах (от желания, например), и не печалюсь - какая прелесть в печали, когда сама не любишь?
Он младше меня. Если тебе 23, то шесть лет - это четверть жизни, это много. Я покупаю ему ванильные молочные коктейли (вообще-то себе, но он же наверняка голодный после репетиции); каждые 10 минут спрашиваю, все ли в порядке и не верю кивкам; прошу отписываться о прибытии домой, когда он уходит от меня за полночь... Я, черт возьми, репетирую про себя знакомство с родителями - потому что ему, черт возьми, еще 17, и он, черт возьми, пока еще сын, а не муж! И все это так странно и так, чего уж, весело...
Я ревную его. В бешенстве отворачиваюсь, когда другая танцует с ним, держит за руку, целует, ругает. Он ребенок, он пьян и не знает, что делать, а я отхожу купить ему выпивку и снова его теряю. Я не читаю нотаций, гавкаю на его старых приятельниц, пытающихся о нем заботиться (потому что только мое, никому не дам, и губить его тоже буду сама, вопреки!), глажу по спине и рукам как заведенная, потому что если остановиться, то кажется, что это его "можно" пройдет, исчезнет, и всегда найдется другая, такая же ласковая и нежная.
Я пишу ему после полуночи, каждый день - желаю доброй ночи, а он отвечает мне, и тогда становится действительно хорошо.
Я не знаю, что там будет дальше, и уже не знаю толком, чего сама хочу, кроме его тела. Но я стараюсь чувствовать, прислушиваться к себе и не забывать, что он еще дитя - а, значит, не разочаровываться ни в каком случае.
И мне не нравится его имя: Жан, - оно слишком короткое и грубое. "Мой Жан" звучит гораздо красивее...